Профиль
Несмотря на это, хозяйки известных домов часто приглашали симпатичного барона-холостяка на свои вечера.
А кто мог пригласить молодую девушку, которой нечего надеть, чтобы быть представленной обществу, и не у кого остановиться в Лондоне?
Поэтому Тила продолжала жить в поместье.
Стараясь не думать об этом, она ежедневно отправлялась в леса на своем любимом коне. , Но сейчас, когда денег не осталось даже на еду, совершенно отчаявшаяся девушка мысленно возвращалась в прошлое в надежде отыскать хоть какой-нибудь выход из этого положения.
Не было смысла винить Роби в том, что он не помогает родной сестре.
Он никогда не посвящал ее в свои дела, но Тила была уверена, ее брат давно увяз в долгах.
К родственникам обращаться тоже было бесполезно.
Те, с кем поддерживались какие-то отношения, умерли, а остальные не желали иметь ничего общего с нищими потомками барона.
— В нашей семье были когда-нибудь деньги? — спросила она как-то у Роби.
— Ну, первый барон имел их достаточно, чтобы построить этот дом, — ответил он, — следующие двое или трое его совершенствовали, а наш с тобой отец все угробил, пустив на ветер фамильные деньги!
— А зачем надо было строить такой домище, — пожала плечами Тила, — если не было денег, чтоб его содержать?
— Наверное, раньше все было не так, — ответил брат. — Даже у отца еще оставались на него деньги, когда он унаследовал поместье.
В голосе его слышались презрение и горечь.
Так было всегда, когда он говорил от отце.
И девушка понимала его как никто другой.
Сэр Осмунд Ставерли, пятый барон, отличался яркой красотой и импозантностью.
Пока его семья была в полном составе, жизнь его протекала спокойно в прекрасном доме на территории большого поместья.
А когда не стало жены, он вернулся к прежним увлечениям и привычкам, усвоенным в молодости.
Тила была еще совсем маленькая и не могла понимать, что происходит в поместье.
В доме появлялись беспечные, раскованные актрисы — одна другой лучше и, конечно же, дороже.
Сколько их прошло через руки сэра Ставерли! Так же, как дорогих колясок и породистых лошадей.
Какие-то лошади оставались потом в поместье, но большинство отправлялись на бега, которым пятый барон отдавался с чрезвычайным воодушевлением.
Он делал большие ставки, далеко не всегда обеспечивавшие удачу.
— Он потратил все наши деньги, — как-то сказал Роби с грустью, — на медленных лошадей и быстрых женщин.
Тила не совсем понимала смысл этих слов.
Но значение долгов, которые оставил им отец, сознавала прекрасно.
Он закончил свои дни на дуэли — опять-таки из-за женщины, принадлежавшей, по выражению Роби, к категории тех самых «быстрых».
Официально дуэли были запрещены королевой Викторией, но, разумеется, происходили время от времени, хотя и держались в строгом секрете.
Типе было тяжело думать о своем красивом, молодом отце, который отправился в Грин-парк» лишь для того, чтобы найти там свою смерть.
Человек, убивший его, поспешно уехал за границу.
Но он сможет вернуться обратно через три года, а сэра Осмунда уже никто никогда не сможет вернуть.
Случившееся повергло Типу в шок.
Роби, оканчивавший в то время Оксфорд, немедленно возвратился домой.
Он не мог даже вообразить, что время, когда он станет сэром Робертом Ставерли, шестым бароном, наступит так скоро.
— И что же, — яростно кричал он, — я получил титул с кучей долгов и без единого пенни!
Кредиторы не отставали.
Единственным способом рассчитаться с долгами отца была продажа всего мало-мальски ценного в поместье.
С молотка пошло не только внутреннее убранство дома, но и часть земель, весьма кстати приобретенных за последние пятьдесят лет.
Были проданы три лучшие фермы, возделанная земля, приносившая доходы от урожая, много лугов.