Золотой медальон 2 стр.

Далеко – далеко, в лесной глухомани, у склона крутой горы, стоял старый бревенчатый дом. В ней жила одинокая пожилая женщина по имени Амалия, со своею любимой козой Милкой.

Её муж когда – то служил у короля лесничим. Но лет десять назад его покалечил медведь – шатун, и через некоторое время он умер. Амалия не захотела бросать дом, в котором прошли самые счастливые годы её жизни, и стала жить в нём одна.

Наверное, она пропала бы в этой глуши от тоски и одиночества, если бы не гномы, жившие в подземелье этой горы, связанном с огромной пещерой. Их было двенадцать, как месяцев в году. И звали их так же, как и месяцы – Январь, Февраль, Март, Апрель, Май, Июнь, Июль, Август, Сентябрь, Октябрь, Ноябрь и Декабрь.

Тётушка Амалия угощала гномов козьим молоком, пекла для них вкусное печенье, вязала им полосатые чулки и колпачки, и рассказывала сказки. Гномы очень любили сказки. Они готовы были слушать их целыми ночами. В благодарность они всячески ей помогали, заготавливали для неё дрова, мололи на жерновах муку, приносили мёд, а также грибы, ягоды и орехи.

К вечеру разгулялась настоящая пурга.

Ветер то завывал, как стая голодных волков, то плакал, как ребёнок. Он дул с такой силой, что верхушки деревьев тяжело раскачивались из стороны в сторону, а стволы скрипели и стонали, как живые. То и дело слышался треск поломанных веток, а то и шум падавшего дерева, не устоявшего перед напором ветра.

Огонь в камине неожиданно быстро прогорел и погас. Снег залепил окна, и в доме стало темно и холодно.

Коза Милка подошла к окну, стала передними копытцами на подоконник и тревожно заблеяла.

– Да – да, ты совершенно права, – сказала тётушка Амалия, – Надо снова разжечь камин, на улице слишком холодно. К тому же, сегодня Рождество, и наши друзья гномы обязательно придут к нам в гости, а слушать сказки лучше всего у горящего камина.

Она зажгла свечи в старом медном подсвечнике. Желтые приветливые огоньки уютно осветили стол, на котором стояло большое блюдо со свежим печеньем.

Но тут тётушка Амалия обнаружила, что дрова у камина закончились. Она нашла большой старый фонарь, зажгла его, взяла в руки и открыла дверь, чтобы сходить за дровами. Ветер как будто бы ждал этого момента и рванул дверь с такой силой, что едва не сорвал её с петель.

Он проник в избушку, и метался по ней, срывая с места всё, что мог поднять. В воздухе порхали одеяла, скатерти, и сорванные с окон и дверей занавески. Покружившись по дому, они вылетали на улицу, словно огромные белые птицы. По полу со звоном прыгала посуда. Плетеное кресло – качалка, в котором тётушка Амалия любила сидеть у камина и смотреть на пылающий в нём огонь, кувыркалось по избушке, как живое. А перепуганная Милка забилась в угол и громко блеяла от страха.

Тётушка Амалия не улетела вслед за своими вещами только благодаря тому, что крепко держалась за дверную ручку. Уронив фонарь, она обеими руками тянула дверь на себя, пытаясь закрыть, но ветер раскачивал её так, словно хотел оторвать вместе со стеной.

Она уже теряла последние силы и была готова сдаться на милость бури, но тут подоспели гномы. Один из них крепко обхватил её двумя руками, остальные выстроились за ним в цепочку, держась друг за друга. Общими усилиями им удалось победить ветер и закрыть дверь на засов.

– Спасибо вам, дорогие друзья, – сказала тётушка Амалия, немного придя в себя, – если бы не вы, я наверняка погибла бы от стужи где – нибудь в лесу. Такой бури я не видела за всю мою долгую жизнь. Вы только посмотрите, что творится в моём доме!…

Везде царил полный разгром. Вся мебель была перевёрнута, посуда разбита. Скатерти и занавески, вышитые тётушкой Амалией долгими зимними вечерами, унёс ветер. Цветочные горшки перебиты, а её любимые герани, смятые и поломанные, валялись на полу.

– Ах, какое горе, – причитала тётушка Амалия, – ничего мне не жаль так, как мои чудесные герани. Ведь они круглый год радовали меня своими яркими цветами. Я разговаривала с ними, как с живыми, и мне всегда казалось, что они меня понимают.

– Не горюйте, тётушка Амалия, – сказал гном по имени Май, поднимая с пола поломанные цветы – я думаю, ваши герани ещё можно спасти.

– Да – да – да, – добавил Август, собирая осколки посуды, – мы сегодня же сделаем для вас новые глиняные горшки.

– Наши друзья паучки наплели нам много чудесного тонкого полотна, – сказал Июнь, поднимая и расставляя по местам стулья и кресло, – мы подарим его вам, а вы сошьёте из него новые занавески, вышьете их, и они будут ещё лучше прежних.

Так, приговаривая и успокаивая старушку, гномы быстро привели избушку в порядок.

– Кажется, ветер немного утих, – сказал Декабрь, – сейчас я принесу дрова и разожгу камин, в доме стало очень холодно.

Взяв фонарь, он вышел на улицу. Но не прошло и минуты, как он громко застучал в дверь и закричал:

– Откройте, быстрее откройте дверь!

– Что там такое случилось? – спросил Сентябрь, торопясь к двери.

– Уж не волки ли за ним гонятся? Мне только что послышалось, будто один из них выл где – то рядом, – сказал Июль.

– И я слышал, но мне показалось, что это плачет ветер,– подтвердил Октябрь.

– Наверное, это был совсем маленький волчонок, уж очень этот голос был тонок, – добавил Ноябрь.

В это время в распахнутую дверь вошел Декабрь. Он был весь в снегу, словно дед Мороз, а вместо дров нёс на вытянутых перед собой руках небольшой мешок.

– О, ты приготовил нам подарочки! – обрадовались гномы. – Какой чудесный сюрприз! Ну – ка, показывай, что ты нам принёс?!!!

Гномы очень любили получать подарки, и, радуясь любому пустяку, становились похожими на маленьких бородатых детишек. Они начали вырывать мешок друг у друга, подняв при этом страшную суматоху.

Вдруг из мешка раздался тонкий писк. Гномы одновременно отпустили мешок, отпрянули в разные стороны и застыли, глядя на него огромными глазами.

Мешок шлёпнулся на пол и громко закричал. Гномы попятились ещё дальше.

Тогда к мешку подошла тётушка Амалия. Она подняла его, положила на стол и развязала. В нём оказалась груда тряпья, в котором что – то шевелилось. Тётушка Амалия развернула его, и на свет появился маленький ребёнок.

– Ты где его взял? – спросила она у Декабря.

– Оно лежало прямо у порога – ответил растерявшийся гном.

– Господи, не твой ли это подарок на Рождество? – воскликнула тётушка Амалия, разглядывая маленькое личико. – Иначе, откуда могла взяться эта крошка в глухом лесу, да ещё в такую бурю?

Гномы приблизились к столу и стали с любопытством разглядывать ребенка.

– А кто это, девочка или мальчик? – спросил Январь.

– Девочка, – сказала тётушка Амалия, заглянув в пелёнки, – надо немедленно растопить камин, не то мы её заморозим.

И тут в доме началась невообразимая суета.

Февраль со всех ног помчался за дровами.

Март присел у камина и начал раздувать затухающие угли.

Апрель загнал Милку в угол и стал её доить, чтобы напоить малышку молоком.

Сентябрь с Октябрём принесли из ручья воды.

А Август вместе с Маем живо сбегали в пещеру и принесли большую круглую корзину, полотно, и ещё много всякой всячины.

Вскоре в камине запылал жаркий огонь, в котле грелась вода. Корзина была подвешена на длинной верёвке к потолку, и превратилась в чудесную колыбель.

Наконец, в доме стало тепло. Тётушка Амалия развернула девочку и тщательно осмотрела её и пелёнки, надеясь найти хоть что – то, по чему можно было бы определить её имя или происхождение. На правой ручке девочки, чуть повыше локотка, она увидела коричневое родимое пятнышко в виде полумесяца. Больше при ней не было ничего, кроме старых пелёнок.

– Похоже, этот ребёнок из бедной семьи, – сказала Амалия, прижимая девочку к груди, – видимо, нищета заставила мать подбросить её к моему бедному жилищу. Возможно, я не богаче неё, но я низачто не брошу эту бедную крошку. Как – нибудь проживём.