Профиль
1
Межпланетный корабль разбился.
От моего старого школьного товарища, который большеполумесяцаправил
этим кораблем, осталось лишь нечто бесформенное. Ая,видимо,жив.Как
случилось, что я не погиб? Может быть, это знают волшебники, но не я.
Мы летели к Марсу. По расчетам моего покойного друга, нашкорабльуже
вошел в сферу притяжения Марса. Выходит, я достиг цели? Если этотак,то
душа моегодругаможетбытьспокойной:радичестиоказатьсяпервым
китайцем на Марсе стоит и умереть! НонаМарслияпопал?Могулишь
строить догадки, никакихдоказательствуменянет.Конечно,астроном
определил бы, что это за планета, но я, к сожалению, понимаю вастрономии
ничуть не больше, чем в древнеегипетских письменах.Друг,безсомнения,
просветил бы меня... Увы! Мой добрый старый друг...
Корабль разбился. Как же я теперь вернусь на Землю? В моем распоряжении
одни лохмотья, похожие на сушеный шпинат, да остатки едывжелудке.Дай
бог как-то выжить здесь, не то что вернуться. Место незнакомое,ивообще
неизвестно, есть ли на Марсе существа,похожиеналюдей.Ностоитли
подрывать свою смелость печалью? Лучше успокаиватьсебямыслью,чтоты
"первый скиталец на Марсе"...
Конечно, все это я передумал уже потом, а тогда у меня оченькружилась
голова. Рождались какие-то обрывочные мысли, но я помнютолькодве:как
вернуться и как прожить. Эти мысли сохранились в моеммозгу,словнодве
доски от затонувшего корабля, прибитые волной к берегу.
Итак, я пришел в себя. Первым делом нужно было похоронить останки моего
бедного друга. На обломки корабля я даже не решался смотреть. Он тожебыл
моим добрым другом -верныйкорабль,принесшийнассюда...Обамоих
спутника погибли, и я чувствовал себя так, будто сам виноват в ихсмерти.
Они были нужны и полезны, но погибли,оставивжитьменя,беспомощного.
Дуракам счастье - какое это печальное утешение! Другаяпохороню,пусть
мне придется копать могилуголымируками.Ночтоделатьсостанками
корабля? Я не смел взглянуть на них...
Нужно было копать могилу, а я лишь тупо сидел и сквозь слезы гляделпо
сторонам. Поразительно, но все, что я тогда увидел, я помню домельчайших
подробностей, и, когда бы я ни закрылглаза,передомнойсновавстает
знакомый пейзаж со всеми красками и оттенками. Только одну картину я помню
так же отчетливо: могилу отца, на которую я впервые пошел в детстве вместе
с матерью. Теперь я смотрел на все окружающее с испугом ирастерянностью,
точно маленькое деревце, каждый листочек которогочутковздрагиваетпод
ударами дождевых капель.
Я видел серое небо. Не пасмурное, а именно серое. Солнцегреловесьма
сильно - мне было жарко, - но его свет не мог соперничать с теплом, имне
даже не приходилось зажмуривать глаза. Тяжелый, горячий воздух,казалось,
можно было пощупать. Он был серым, но не от пыли,таккакявиделвсе
далеко вокруг. Солнечные лучи словно растворялись во мгле, делаяеечуть
светлее и придавая ей серебристо-пепельный оттенок.