Лесное море

Игорь НеверлиЛесное море

Предисловие

«Шугаями» называли русские таёжные охотники дремучий лесной простор в междуречье Амура, Уссури и Сунгари. Так они приспособили к русскому слуху китайское слово «шу-хай»тайга, лесное море. И эти-то шугаи выбрал местом действия одного из своих романов польский писатель, автор этой книги, предложенной в русском переводе советским читателям.

Но только на самый первый взгляд может показаться удивительным, что польского писателя привлекли к себе таёжные просторы, такие далёкие от его родной земли. Стоит внимательно посмотреть на карты Дальнего Востока, и мы найдём на них немало имён польских исследователей, как немало трудов и портретов географов, этнографов и геологов польского происхождения сможем мы увидеть в музеях Якутска, Иркутска, Хабаровска и других сибирских и дальневосточных городов. По большей части внимание этих людей было обращено к таёжным и заполярным просторам не по собственной доброй воле, а по вынужденным обстоятельствам жизни. После польских восстаний 1830, а затем 1863 годов многие повстанцы были сосланы в Сибирь царским правительством. В тех местах куда забросили их скорые и жестокие приговоры муравьевских карателей, часто не ступала ещё нога учёного, не было точных географических карт, не исследованы были сокровища недр, и многие из ссыльных навсегда связали там свою дальнейшую жизнь с первыми самоотверженными исследованиями нехоженой тайги и тундры. Так, например, хребет Черского напоминает о жизни человека, который восемнадцатилетним подростком принял участие в польском восстании 1863 года, был за это сослан в Омск в солдатскую службу, а затем весь остаток своей недолгой сорокасемилетней жизни посвятил изучению бассейна реки Оленёк. Ян (или, как его называли в Сибири, Иван Дементьевич) Черский навсегда оставил своё имя в истории русской географической науки. На страницах этой истории мы найдём имена Казимира Шилейко, Александра Чекановского и многих других. Очень большое количество ссыльных поляков прочно осело в Сибири и на Дальнем Востоке. Они крестьянствовали, становились таёжными охотниками. И когда в 1896 году русское правительство по договору с Китаем начало строить Маньчжурскую железную дорогу, то и на этом строительстве оказалось немало рабочих и инженеров польского происхожденияне только ссыльных, но и их детей, родившихся уже на дальнем Востоке. Участие в революционном движении конца прошлого и начала нашего века также оканчивалось для многих борцов за свободу Польши и за единство с освободительным движением пролетариата России ссылкой «на вечное поселение» в Сибирь и на Дальний Восток. Автор «Лесного моря» рассказывает в примечаниях к своей книге о жизни Бронислава Жебровского. Он был приговорён к ссылке царским военным судом за принадлежность к польской революционной партии «Пролетариат», провёл в изгнании сорок лет, большую часть этого времени прожил в Маньчжурии, работал, наблюдал в шугаях природу и жизнь таёжных охотников и возвратился в родную свободную Варшаву лишь в 1949 году.

Таким образом, интерес польского писателя к тем именно местам, о которых рассказано в «Лесном море», далеко не случаен, а сюжетные ситуации книги и образы польских её персонажей глубоко коренятся в реальной жизни.

Игорь Неверли, автор «Лесного моря», хорошо известен нашим читателям.

В русском переводе издана первая его книга «Парень из Сальских степей». Написанная в 1948 году, по свежим следам только что закончившейся войны, она рассказывает о русском враче, который попал в гитлеровский лагерь смерти и стал для своих товарищей по заключению примером мужества и источником надежды.

Вышел у нас и самый известный роман И. Неверли «Воспоминания о фабрике «Целлюлоза». В переводе эта книга называется «Под фригийской звездой». Героя «Воспоминаний» зовут Щенсный. Он проходит долгий и сложный путь крестьянского парня, который становится отважным и пылким поборником революционных идей. Этот роман Игоря Неверли, изданный впервые в 1953 году, стал одной из самых популярных книг современной польской литературы, вошёл в круг школьного чтения. Мне случилось однажды ехать вдоль течения Вислы, из Плоцка в Торунь. Когда-то в незапамятные времена Висла меняла здесь своё русло. Виден был слева её старый, поросший лесом высокий берег; сама же река, быстрая и глубокая, текла справа от дороги. Мы въехали в небольшой город, который встретил нас пёстрыми цирковыми фургонами, весёлым вращением окружённой детьми карусели. Потом показались фабричные корпуса, коттеджи рабочего посёлка, и тут водитель, обернувшись, сказал:

 Не читали Неверли? Это «Целлюлоза».

И назвал город:

 Влоцлавек.

Так прочно сплавилось имя писателя с реальным местом действия его романа.

Игорь Неверли начал писать поздно. Ему было за тридцать, когда первые его рассказы стали появляться в газетах и журналах. Ему исполнилось сорок пять, когда читатели получили «Парня из Сальских степей»его первую, как уже было сказано, книгу. Он работает над каждым своим произведением долго и кропотливо, накапливая материал и стремясь к тому, чтобы художественный образ стал вместе с тем и документом истории своего времени. Характерно, что одна из его книг«Архипелаг возвращённых людей», повесть о мальчике, выросшем на Мазурской земле,  имеет подзаголовок: «Историческая повесть 1948 года».

В своей литературной работе Игорь Неверли неизменно стремится к документальности, к исторической достоверности, к точной подробности реальных деталей. И вместе с тем он предупреждает своего читателя:

«Документ? Согласен. Но литературный документ.

Каждое произведение является в той или иной степени документом определённого периода, определённой среды, ибо так или иначе воспроизводит их. Что же касается правдивости, то одно дело правда действительности, другоеправда искусства. Искусство не может удовлетвориться утверждением, что данное явление существует, и объяснением, для чего оно существует. Задача искусствавызвать переживание этого явления, взволновать так, чтобы острее и полнее видеть действительность. Произведение, которое в этом смысле не обогащает и не волнует,  лживое произведение, хотя бы его содержание было документировано».

Того же принципа писатель придерживался и в работе над «Лесным морем». Появлению рукописи предшествовал долгий период собирания материалов, встречи с такими людьми, как Жебровский, записи бесед, работа в библиотеках. Художник и историк снова оставались нераздельными в этой работе. И к тому же на этот раз в полной мере проявилась ещё одна старая привязанность Игоря Неверли: его горячая любовь к природе, интерес к многообразной и пёстрой жизни лесов и рек.

Об «Архипелаге возвращённых людей» сам автор говорил: «Книга родилась из путешествия на байдарке по озёрам Вармии и Мазур». Картины природы органически вошли в книгу и наполнили лучшие её страницы тонким поэтическим очарованием. В «Лесном море» природа дальневосточных джунглей является не только фоном, на котором живут и действуют герои книги, она как бы сама становится одним из этих главных героев. Недаром в этом романе деревья так часто кажутся живыми, а о человеке может быть сказано, что он «ждал долго, неподвижный, как ствол дерева».

Капли прекратившегося дождя, продолжающие падать с деревьев на лесной мох и папоротники, одуряющий аромат мокрой черёмухи, олень, который обгрызает кусты, «лакомясь липкими почками и нежными бархатистыми лепестками распустившихся цветов»,  это атмосфера, в которую мы входим с первой же страницы романа.

Лесное море оживает сразу, наполняется своей незамирающей жизнью, но описание этой жизни не становится самоцелью, писатель не превращается в популяризатора-натуралиста; в напряжённой жизни леса он показывает куда более сложную людскую жизнь. Так же сразу, с первым ударом тугой пружины, начинает разворачиваться искусно построенный и вместе с тем совершенно реальный сюжет, почерпнутый из действительности, как и сюжеты всех предыдущих книг Игоря Неверли.

И так же, как в предыдущих книгах, внимание писателя больше всего привлекает формирование чистого и отважного человеческого характера. В дебрях шугаев по воле трагического стечения обстоятельств начинает свою сознательную жизнь Виктор Януш Доманевский, только что успевший окончить харбинскую польскую гимназию имени Генрика Сенкевича. Университетом его становится лесное море. Здесь подросток превращается в настоящего человека. Это происходит отнюдь не в условиях традиционной робинзонады, а в обстоятельствах жестокой борьбы человеческих страстей, ибо в шугаи неотвратимо проникают живые отголоски всех сложных событий, разворачивающихся на берегах лесного моря: победоносной революции в России, гражданской войны в Китае, ожесточённого сопротивления китайского народа японским захватчикам.