Первопришелец

Алексей КуриловПервопришелец

Глава 1. Прибытие.

Лин очнулся с дикой головной болью, быть может даже правильнее сказать, что он очнулся от того, что начал чувствовать эту самую боль. Это была не тупая боль как от похмелья или кессонной болезни, и не рубящая как при проблемах с давлением или при ударе. Больше всего боль напоминала тугой металлический обруч, надетый каким-то садистом-извращенцем на голову, и этот садист медленно подкручивал винтик сдавливая все сильнее и сильнее. Вокруг было темно, пахло затхлой водой и чем-то кислым. В воздухе витали шуршащие звуки каких-то вентиляторов и Лин услышал, что вокруг него включаются какие-то механизмы, запускается электроника и начинают работать различные устройства. Он задумался, что значит слово устройство и в голове внезапно начали всплывать картинки и описания, словно невидимый суфлер подсказывал ему правильные определения. В этот момент раздался громогласный голос, который словно шел отовсюду:

 Совет федерации свободных планет рад приветствовать вас на новой планете и поздравляет с началом вашей миссии.  Сказал не в меру радостный голос, записанный тысячу лет назад на далекой Земле.

 Ой, а как я-то рад, просто словами не передать.  Сказав это, Лин почувствовал, как горло начало саднить, а язык и губы пересохли и с трудом двигаются. А еще, очень хотелось пить.

Покачав плечами, а затем несколько раз сжав и разжав кулаки и покрутив ступнями, он убедился, что все конечности были на своих местах и исправно его слушались. Вдруг, он ощутил, что лежит в тугой гель-форме. Когда-то, сразу после старта, перед разгоном, это была жидкость, но потом она застыла, словно тугой холодец. Именно она поддерживала его мышцы в тонусе, отводила пот, массировала и увлажняла кожу и бог весть что еще делала, лишь бы он только долетел. Теперь же это была твердая как резина, липкая и неприятная на вид пакость, что сковывала движения и мешала дышать. Пора было вставать из ложемента и отправляться на встречу судьбе.

Лин напряг мышцы и разрывая гель сел в капсуле, это далось ему с огромным трудом, мышцы все же потеряли прежний вид и силу. Протянув руку в сторону, он нащупал кран с водой. Даже в межгалактической темпоральной капсуле стоял самый обыкновенный кран, само собой он сам подогревал и остужал воду, управлялся жестами, но тем не менее, это была труба, по которой просто текла вода. Лин отмыл руки от остатков геля, а затем умыл лицо, намочив пересохшие губы и разлепив, словно от долгого сна ресницы.

Впрочем, почти так оно и было, анабиоз, чтобы там не говорили медики, это просто сон, вся их химия идет уже поверх этого. Лин вытащил себя из геля целиком и осмотрев свои руки и ноги удовлетворенно кивнул. Несмотря на полную герметичность капсулы весь пол был усыпан чем-то мелким, словно песок. После полета спина болела, видимо он неудобно лежал и придавил какой-то нерв, а быть может это последствия имплантации наноботов. Медленно ступая непослушными ногами по холодному металлическому полу, он отправился в душ, который представлял собой точно такой же кран, только повыше.

Вода каплями забарабанила по полу, Лин протянул руку и ждал пока капли станут приемлемой температуры. Чувствуя, как обруч на голове потихоньку отпускает его он смыл с себя остатки антиперегрузочного геля и переключил душ на сушку. Теплые струи ударили сразу и сверху, и снизу, Лин немного расставил ноги и развел руки, это был его первый душ на другой планете, в другой солнечной системе и даже в другой галактике. Закончив сушку и чувствуя, что волосы на голове топорщатся во все стороны, словно семена зрелого одуванчика, он отправился посмотреть на данные, что успели для него собрать.

Компьютер, который уже давно ожил, сейчас выводил на экран все новую и новую информацию о планете. Лин не вчитывался, а лишь скользнул мельком по данным. Кислород на семь процентов выше нормы, давление всего ноль девять от земного. Притяжение чуть больше земного и если компьютер не врал, а делать это ему не было никакого смысла, то тут постоянная Же была ровно десять до пятого знака после запятой. То-то будущие школьники обрадуются, впрочем, если они еще будут. Дроны отправились на облет всей планеты, и карта медленно проявлялась на экране, все больше и больше наполняясь надписями и формами материков и островов.

Предварительные данные еще на подлете зафиксировала спутниковая съемка, затем радары несущего модуля просканировали планету и нашли место залегания железа. Именно в центр этой области и была отправлена посадочная капсула. Лин посмотрел на карту вокруг его капсулы хмыкнул и остался доволен, он находился в самом центре острова, который состоял преимущественно из гематита, а значит о железе можно было не беспокоится. На юге располагалось море, а на севере были залежи меди. Ему очень повезло, что северный магнитный полюс и направление вращения совпадали с Земными, иначе пришлось бы привыкать, что солнце встает на западе или что запад не слева, а справа. Наклон орбиты, в отличии от земного, всего пятнадцать градусов, а значит будет более равномерный климат по всей планете. Средняя температура зарегистрированная дронами ему тоже понравилась, всего двадцать пять градусов, но это можно будет поправить парниковыми газами в будущем.

Окинув темпоральную капсулу изнутри взглядом еще раз, все же он в ней провел больше сотни лет, он запустил процедуру консервации, надел легкий скафандр и отправился в шлюз, по пути натягивая рукава и застегивая молнию, все еще непослушными пальцами. Внутренние двери шлюза закрылись за ним, зашипел воздухэто стравливалось давление, спуская излишки. Лин почувствовал, как скафандр немного раздуло изнутри. Первый выход, а если там окажется чем-то плохая атмосфера, то и последующие будут происходить только так. Наконец загорелся зеленый огонек над дверью и можно было выходить. Сидеть в этой консервной банке больше не хотелось, хоть тушкой, хоть чучелом, но надо выбраться наружу. Лин ткнул кулаком в огромную кнопку, которая была рассчитана даже на перчатку тяжелого скафандра и на всякий случай прикрыл визор рукой.

Местная звезда была где-то позади посадочной капсулы, которая всегда садится выходом на восток, видимо сейчас был закат. Перешагнув через небольшой порог, он по короткому трапу спускался на поверхность. Опоры капсулы ушли в почву сантиметров на десять, а следовательно, под ногами была рыхлая земля. Ступени трапа были сделаны из гофрированного металла, они скрипели и пружинили под ногами. Лин дошел до поверхности и ухватившись рукой за полированный металл перил сказал:

 Маленький шаг для одного человека, на который плевать всему человечеству!  Сказав это, он сделал шаг с последней ступеньки на землю.

Поверхность была покрыта мелкой травой или толстым слоем мха, сложно было пока разобрать, но она приятно пружинила под ногами, не создавая ощущения болота. Первый выход обязан быть коротким, поэтому он просто сделал несколько шагов вперед и убедившись, что почва под ногами не изменилась, присел. Разгреб перчаткой растительность и добравшись до почвы набрал немного земли в портативный анализатор, закрепленный на левом запястье, словно гигантские наручные часы. На экране тут же высветилось: кремний, железо, кислород. Отлично. Значит орбитальная станция не ошиблась и тут действительно было месторождение железа. Уперевшись руками в колени он с трудом встал, мышцы еще не восстановились и приходилось все делать медленно.

Дабы охватить взглядом территорию побольше, Лин отошел от капсулы шагов на двадцать, взобравшись на небольшой холм. Там он прежде всего раскопал небольшую ямку, а затем активировал и положил в нее зерно карьера. Скоро оно включит механизм роста, пустит твердый и тугой корень вглубь и выстрелит небольшой побег вверх. Затем, начнет заполнять все больше и больше поверхности листвой, пока не покроет сотню квадратных метров и только после этого начнет формировать карьер для добычи железной руды. По сути, это был модифицированный дождевой червь с повадками гороха, или наоборот. С развитием генетики всем уже было все равно что с чем скрещивать и можно было выращивать здания и даже устройства. Размножаться такие семена не умели, их размножал другой вид, который только и умел, что копировать семена словно виноград. Убедившись, что зерно улеглось правильно он чуть присыпал его землей и поднялся.