Ещё один шанс на счастье

========== Приют ==========

Раннее утро воскресенья. Тихий сад, наполненный удушающим ароматом лилий. Длинная извилистая дорожка в тени деревьев. Старинная резная дверь… И… Ад. Самый настоящий ад поднимается из-под земли, стоит только переступить порог. Небольшой каменный дом на окраине крупного шумного города для всех соседей являлся своеобразным памятником несправедливости, творящейся в управляемом альфами мире. Однако прохожие старались поскорее проходить мимо, не поднимая головы и ускоряя шаг, словно этого дома с прекрасным садом не существовало вовсе.

До тех пор, пока я не оказался тут на практике пять лет назад, я не знал, что случается с омегами, покинутыми их альфами. Эта тема никогда не поднималась по телевидению и о ней не писали в газетах. Даже медицинские университеты обходили изучение подобных случаев стороной. В мире всё было прекрасно. Но только на первый взгляд. Кто хоть раз побывал в этом месте, начинал иначе смотреть на окружающую его реальность. Длинный тускло освещённый коридор с множеством запертых на мощную щеколду дверей, за которыми находились небольшие комнатки с решётками на окнах. В них содержались омеги, чьи жизни были разрушены без малейшего сожаления. Пройдя мимо, я поднялся на второй этаж, чтобы поприветствовать дежурного врача. Ступеньки резко скрипели и прогибались подо мной, они уже давно прогнили и нуждались в срочном ремонте. Однако денег на замену не было, как не было их на новую, более безопасную, для пациентов мебель, покраску стен и, что самое страшное, на большинство необходимых лекарств. Приют держался на пожертвованиях всевозможных организаций по защите омег, частных благотворительных вложениях и государственном финансировании, но этих средств было катастрофически мало. Многие работники зачастую жертвовали деньгами из собственного кармана, чтобы хоть как-то продержаться, но и из нас не все могли себе это позволить. Тут работало слишком мало людей, чтобы вкладывать небольшие суммы, а о крупных и говорить даже нечего… Зарплаты омег и так в среднем были ниже зарплат альф, в государственных учреждениях и подавно.

Мистер Жерард, главный врач приюта, вышел мне на встречу, только заслышав скрип ступенек. Он был уже пожилым, но невероятно оптимистичным и работоспособным, каких ещё поискать надо. Наверное, именно он стал моей главной причиной, почему я решил остаться здесь. Без его постоянных шуточек и тёплых улыбок можно было быстро сойти с ума в этой давящей полубезумной атмосфере.

— Доброе утро, Юджин! — мужчина приветливо похлопал меня по плечу. — Ты сегодня раньше, чем обычно!

— Да, так получилось. — улыбнулся я в ответ. — Есть что-нибудь новенькое?

Мы устроились за широким столом, за которым обычно кушали сотрудники. Мистер Жерард поставил передо мной кружку чая и придвинул тарелку с бутербродами.

— Опять небось с утра не поел! До твоего дежурства ещё есть время, так что не торопись. — он хотел добавить что-то ещё, но внезапно с нижнего этажа раздался протяжный вопль, заставляющий кровь стынуть в жилах. Я отложил еду в сторону. — А это, кстати, о новеньком. Вчера привезли ещё одного.

— Теперь свободных комнат нет?

— К сожалению, даже не знаю, что теперь делать. Ты же помнишь, нам сказали селить их по двое. — я кивнул, вспоминая как нам прислали одну строчку в ответ на длинное почти умоляющее письмо о здании побольше. — Этот особо буйный попался, ты с ним поаккуратнее.

— Хорошо, постараюсь.

Мистер Жерард порылся в папках и протянул мне листочек с досье.

— Кажется, ты его знаешь. Ты же увлекаешься обувью.

Я и правда знал его. Омеги, достигающие определённых высот, всегда наводят много шума. Дерек Фойе был не исключением. Единственный омега среди альф, основавший компанию по производству обуви с нуля и ставший первым в этой индустрии. Он действительно вдохновлял меня, и я искренне надеялся однажды встретить его и пожать ему руку. Но… явно не тут. Пару лет назад он заявил, что встретил свою любовь и хочет отойти от дел, чтобы заняться семьёй. Неужели такого человека как он могли бросить?! Я бегло просмотрел досье. Как и у всех брошенных омег первые признаки начали проявляться через три месяца после расставания. Сильные депрессии, попытки суицида… А затем было два пути развития: либо они окончательно замыкались в себе и превращались в безвольных кукол, либо становились буйными и полностью неуправляемыми. К нам отвозили людей второго типа, требующих постоянного надзора и присутствия врача.

— Как же так… — пробормотал я.

— Всякие подонки бывают! — мистер Жерард забрал у меня листок и убрал обратно в папку. — Я схожу вниз, а ты пока покушай.

Легко сказать… В ушах всё ещё звенел крик прежнего кумира. Такой человек, и так закончить… Жизнь всех омег, оказавшихся в этих стенах, была загублена. Им не было пути за пределы райского сада. Навсегда. У меня ком встал в горле. Казалось, что за столько времени я уже привык, но всё же к такому невозможно привыкнуть. Каждый раз, когда к нам привозили кого-то нового, мне хотелось выть от безысходности. Это и есть любовь, которой нас учили с детства? Это и есть то самое «долго и счастливо», что следует за рамками истории? Большинство омег здесь были молоды, талантливы и привлекательны. У них было такое яркое будущее… За что… Дереку Фойе недавно исполнилось всего лишь тридцать два. Сколько ещё шедевров он мог создать, столько всего сделать! Однако в моей памяти навсегда поселился ещё более ужасающий случай. Это случилось почти сразу, как я впервые пришёл в этот приют. Кенди Отен, семнадцатилетний юноша, был обманут мужчиной на двадцать лет старше его самого и вышвырнут как какая-нибудь испорченная вещь. Обычно суицидальные попытки быстро отступали, давая путь чистому безумию, но не в его случае. Кенди был не в себе, но я чувствовал в нём теплящийся огонёк жизни. С ним было возможно говорить на разные темы, он даже мог внятно отвечать, но, увы, его жизнь оборвалась внезапно, когда мы совсем не ожидали… Во время прогулки в саду он нашёл острый деревянный колышек для растений, оставленной бабушкой-соседкой, изредка приходившей поухаживать за садом, и вспорол им себе живот. Спасти его не удалось. Чуть позже я узнал, что пометивший его альфа так и не был наказан за связь с несовершеннолетним, и даже не заявился на похороны, предпочтя свидание с очередной пассией. А какие же уроки вынес я? Во-первых, всегда перед прогулкой пациентов надо внимательно осматривать сад. Во-вторых, что любовь — только иллюзия и временное помутнение рассудка, абсолютно не стоящее последствий. До этого происшествия у меня были отношения с альфами, но теперь я даже не хотел думать о том, чтобы связать свою жизнь с кем-то из них и закончить в этих стенах в качестве пациента. «К тому же у нас мест нет» — грустно усмехнулся про себя я, допивая чай.

К этому моменту пришёл ещё один медбрат, с которым мы сегодня должны были работать в паре.

— Юджин! — воскликнул он, радостно хлопнув меня по руке.

— Паоло! — я рассмеялась, постепенно приходя в себя. Паоло был старше меня на двадцать лет, но до моего прихода оставался самым младшим сотрудником приюта. Весёлый и активный, он выглядел гораздо моложе своих лет. Ему, в отличии от наших пациентов, бесконечно повезло. Любовь всей его жизни бросила его до того, как решила укусить, а он быстро взял себя в руки, выудил из кладовой сертификат медбрата и отправился прямиком сюда.

— Ты же уже слышал о новом пациенте, да? — я кивнул. Паоло тем временем налил мне вторую кружку чая и кивнул на всё ещё нетронутые бутерброды. — Кушай.

Я поморщился и покачал головой, тогда мужчина отломил кусочек и попытался запихнуть мне в рот.

— Пожалуйста, не надо!

— Ну давай же, за папу, за маму!

Неизвестно, сколько бы такая борьба продолжалась, если бы не вернулся мистер Жерард. Он усмехнулся и дал Паоло лёгкий подзатыльник.

— Не мучай ребёнка, у него и так тяжёлый день.

— Вот я его покормить и пытаюсь! — взбунтовался обвиняемый. — Только посмотри на него, кожа да кости. Он такой красавчик, так что мы должны помогать ему увеличиваться в размерах. Красоты в этом месте должно быть как можно больше!