Наркоманы 2 стр.

— Знаю, все знаю, — горячо ответила она. — Да, я дура, потому что уговариваю тебя, хотя прекрасно понимаю, что невозможно убедить наркомана отказаться от марака.

— Тут ты права, — кивнул Палмер и добродушно рассмеялся.

Она считает, что он не способен заняться настоящей проблемой.

Ну, так сегодня вечером он займется ей. Потом она примет его точку зрения и больше не будет недовольной. После того, как она сделает то, что он задумал, ей самой будет непонятно, почему она так выступала против него.

Палмер почти погрузился в привычную дремоту, когда заметил, что она пристально глядит на него. Тогда он встрепенулся и услышал, что жена говорит:

— Мы должны оставаться в живых как можно дольше. Хотя бы ради того, чтобы работал маяк.

— Конечно, моя дорогая. С этим невозможно спорить, — пробормотал Палмер.

— А чем дольше мы остаемся в живых, тем больше шансов, что нас найдет какой-нибудь корабль.

— На это вообще нет шансов, — бодро отозвался он. — Ты знаешь это так же хорошо, как и я. Бесполезно обманывать себя, моя любовь.

«Этим занимаются все ненаркоманы, — подумал при этом Палмер. — Они не могут взглянуть фактам в лицо. Они вечно цепляются за соломинки с глупым, слепым оптимизмом, не принимая во внимание никакие факты».

Палмер знал, что надежды нет. Он может рассматривать все спокойно, рассудительно, видеть неизбежность смерти — и даже получать при этом удовольствие.

— Давай проверим, возлюбленная, — сказал он, — не утратил ли я способность анализировать ситуацию. Мы с небольшим маяком находимся в группе астероидов где-то между Землей и Марсом. Корабли могут наткнуться на нее и погибнуть, и наша задача состоит в том, чтобы предотвратить аварии в будущем. Маяк посылает стандартные, высокочастотные сигналы, которые позволяют космонавтам определять направление и расстояние до нас. Обычно от нас ничего и не требуется. Но в тех редких случаях, когда сигнал прерывается...

— Это будет конец.

— В тех случаях, — продолжал Палмер, не обращая внимание на то, что жена перебила его, — я должен покинуть наше убежище, оборудованное всеми возможными удобствами, и быстренько произвести ремонт маяка. В обычных условиях жизнь смотрителей маяков неимоверно скучна. Как известно, это сможет свести человека с ума, поэтому на эту работу принимаются такие счастливые супружеские пары, как мы, умеющие жить мирно, без ссор и стычек.

— Кроме того, — с горечью добавила она, — даже счастливые пары не выдерживают на такой работе больше года.

— Но, дорогая, — весело сказал Палмер, — ты не должна никого винить. Кто же мог знать, что откуда-тот прилетит метеор и столкнет нас с орбиты? И кто мог знать, что этот метеор столкнется сперва с внешними астероидами и... Смотри! — прервал он себя.

Он показал на окно, за которым пролетающая тень на секунду остановилась. В свете, льющемся из окна, он мог подробно рассмотреть это существо. Оно выглядели совершенно безопасным, даже смешным и милым, и его истинный облик открылся бы только в момент убийства. Лицо у него было невыразительно, в сущности, у него вообще не было лица. У него не было ни глаз, ни носа, ни рта. И почти незаметными из-за необычного местоположения и тусклого коричневого цвета были клыки на животе, аккуратные ряды которых могли вытягиваться и снова втягиваться, словно какие-то змеи.

Палмер заметил, что Луиза снова вздрогнула, и заговорил, просто чтобы поддержать беседу:

— Интересно, не так ли? Это горные существа, как тебе известно. Им требуется очень мало кислорода, и они извлекают его из песка и окружающих скал.

— Не надо о них.

— Ладно, если не хочешь. Тогда поговорим о нас... Видишь ли, дорогая, никто не ожидает, что мы потеряемся. И даже когда Служба Маяков начнет нас искать, им потребуется много времени, чтобы найти нас. У нас есть еда, вода и воздух. Если бы не эти существа, мы могли бы продержаться до появления спасательного корабля. Но спасатель не найдет нас, если маяк не будет работать. До сих пор нам везло. Маяк работал замечательно. Но рано или поздно он выйдет из строя, и мне придется выйти наружу и починить его. Ты понимаешь меня, не так ли, дорогая Луиза?

Она кивнула, затем спокойно сказала:

— Маяк должен постоянно работать.

— И вот тогда эти существа доберутся до меня, — с явным удовлетворением закончил Палмер. — Я успею убить одного-двух, хотя не стремлюсь вообще никого убивать. Но ты знаешь, любимая, что их там несколько дюжин, а в неуклюжем скафандре так трудно попасть в животных, двигающихся столь стремительно.

— Но если ты не наладишь маяк, если они убьют тебя... — она внезапно перестала кричать и заплакала.

Он с состраданием глядел на нее и гладил по волосам. И все же, под влиянием препарата он наслаждался даже ее слезами. Он не уставал повторять себе и ей, какое это замечательное средство. Мужчина — или женщина, — которые принимали его, могли по-настоящему получать удовольствие от жизни.

И нынче вечером она начнет наслаждаться жизнью вместе с ним.

Хронометр работал замечательно, и они жили по земному, гринвичскому времени. В семь вечера они сели ужинать. Зная, что завтра они могут умереть, Луиза решила, что сегодня вечером стоит устроить особый ужин, и сама выбрала меню. Ей нужно было только потянуть рычаг, и еда скользнет в духовку, где будет готовиться в микроволновых лучах. Джим выбрал вино и бренди. Одной из особенностей марака было то, что он не мешал получать удовольствие от алкоголя. Так что принимающие марак наркоманы могли напиваться до пьяна. Но это было редким зрелищем, потому что марак сам приводил человека в состояние такого благодушия, что ему уже не требовалось спиртное, чтобы забыть о своих проблемах.

Так что нынче вечером Палмер пил умеренно, маленькими дозами, только потому, что это стимулировало его мышление. И он, наконец, сделал то, что давно собирался сделать. Он тайком бросил таблетку марака в бокал Луизы. Горчинка была чуть заметна, но, выпив это вино, Луиза тоже стала бы наркоманкой.

Так уж действовал марак. В этом не было ничего таинственного. Однажды испытав это восхитительное состояние, человек уже не мог обходиться без него.

Действие таблетки, которую Палмер принял утром, уже слабело. Но он так радовался, что все же решился на это, что был на седьмом небе от счастья. Еще полчаса он станет просто наслаждаться, поглядывая на Луизу и думая, что теперь, наконец-то, их больше не будут разъединять ее глупые мысли о том, будто бы надо что-то предпринять, чтобы спасти свои жизни. А затем препарат вступит в силу, и они вдвоем воспарят к звездам, чтобы больше никогда не спускаться на грешную Землю. А когда сломается маяк, они выйдут вместе, чтобы отремонтировать его, и тени окружат их.

Он дождался, когда Луиза повернется к нему спиной, и бросил таблетку в ее бокал, так что она ничего не заподозрила. Она выпила вино, даже не обратив внимание на вкус. Внезапно Палмеру захотелось поцеловать жену, и, к ее удивлению, он так и сделал. А затем вернулся на место и продолжил обедать.

Он ждал.

Час спустя он понял, что все же сумел сделать ее счастливой. Она смеялась, как не смеялась уже очень давно. Она смеялась над его шутками, над тем, как он держит бокал, и даже над тем, что она увидела в окне. Иногда ему казалось, что она смеется просто так, вообще ни над чем.

Палмер попытался вспомнить свою реакцию, когда он впервые попробовал этот наркотик. Он не был так агрессивно весел, не был весел так... истерично. Но, с другой стороны, этот препарат действует на разных людей по-разному. Да, Луиза не стала такой же уравновешенной, как он. Но самое главное — она счастлива.

Странно, что сам он почему-то не счастлив.

Палмеру понадобилось секунд пять, чтобы все прояснилось, пять секунд, за которые он преодолел путь от унылого удивления через испуганное осознание к ярости. Он вскочил, опрокинув стол, за которым они сидели. И увидел, что жена не удивлена его поведением, а глядит на него со скрытым удовлетворением.