Штриховка 2 стр.

После этого мы долго и безуспешно пытались вступить в контакт с вами. Полет к вам через космическое пространство хотя и возможен теоретически, но для нас недоступен. Ведь наша маленькая планета практически лишена тех необходимых элементов, о которых мы говорили выше, и которые, похоже, присутствуют у вас в изобилии. И хотя нам сейчас известно, также в теории, что трансмутация элементов возможна, мы не смогли реализовать ее на практике, потому что не владеем энергией, которую вы называете ядерной.

Мы пытались, хотя и без особой надежды на успех, связаться с вами с помощью электромагнитных волн. Однако наши энергетические возможности слишком мизерны, а ваши радиоприемники пока еще слишком примитивны; поэтому все наши попытки окончились неудачей. Только теперь, после открытия Псирта, все изменилось самым радикальным образом. Открытые этим гениальным ученым психические волны распространяются не в пространстве, а в том, что он назвал бриилем с практически бесконечно большой скоростью. Для генерации этих волн требуются сравнительно маломощные источники энергии. Мы пока еще не надеемся, что вы сможете в ближайшее время использовать это открытие, хотя и передали вам всю необходимую информацию — ваша техника находится на слишком низком для этого уровне развития. Но сейчас это не имеет значения. Мы с огромным нетерпением ждем вашего визита к нам.

На протяжении многих месяцев мы пытались связаться с вами с помощью волн Псирта. Вы удивительно похожи на нас внешне, а поэтому казалось просто невероятным, чтобы среди миллиардов обитателей вашей планеты не нашлось хотя бы несколько человек, способных воспринимать эти волны. Мы пока еще не умеем передавать непосредственно мысли или хотя бы образы, а поэтому решили использовать импульсы различной длительности, соответствующие точкам и тире вашей азбуки Морзе. Благословен будь тот гражданин вашей планеты, который однажды решил обучать детей азбуке Морзе по телевидению!

Проходили месяц за месяцем, и мы постепенно начинали терять надежду на успех. И вдруг сегодня вечером контакт был, наконец, установлен! Это не вызывало сомнений. Стрелка прибора, фиксирующего наличие связи, сначала задрожала, затем переместилась по циферблату. О, мой незнакомый брат, к которому я сейчас обращаюсь! Если бы ты только мог видеть нашу лабораторию в эту минуту! Сколько восторга, сколько безудержного ликования! Наконец-то закончилась длившаяся многие тысячелетия изоляция, наконец-то мы связались с братьями по разуму! Мы тут же передали все формулы, необходимые для создания космического корабля — его модель была разработана нами несколько столетий назад, но так и не нашла практического применения. Затем мы передали данные, относящиеся к генератору волн Псирта. Теперь, когда наша мечта осуществилась, когда мы для большей надежности продублировали всю информацию три раза подряд, а контакт все еще продолжается, мы решили просто побеседовать с вами. О наши далекие братья! Мы без тени сомнений ожидаем встречи с вами. Ведь на нашей планете так мало природных богатств, которые могут заинтересовать межпланетных грабителей! У нас есть только знания, а этим богатством мы с радостью поделимся с вами.

Контакт продолжается. На всякий случай мы решили еще раз повторить все материалы, относящиеся к конструированию космического корабля. Внимание! Обозначим через G гравитационное поле, выраженное в…»

Я машинально принялся искать возле себя продолжение послания, но моя рука нащупала только полированную поверхность письменного стола. Вернувшись к реальности, я вскочил, скатился едва ли не кубарем вниз по лестнице, запрыгнул в автомобиль и надавил на педаль газа. По дороге до работы я три раза проскочил на красный свет, прежде чем затормозил с диким визгом тормозов возле института. Вахтер, передвигающийся с обычной ленцой, не успел открыть дверь, как я оттолкнул его и устремился в чертежное бюро. Ворвавшись в комнату, я трясущимися руками открыл дверцу печки и… Черная обуглившаяся масса, разваливающаяся при малейшем прикосновении — вот все, что осталось от драгоценных чертежей…

— Вы ищете испорченные чертежи, шеф? Так я бросил туда окурок, и они загорелись. Чтобы дым не пошел в помещение, я открыл задвижку, и они быстро сгорели.

Идиот, кретин, жалкий моллюск! Я был готов убить его!

Совершенно подавленный, я рухнул в полной прострации в кресло.

— Вот ваши разрезы, шеф. Теперь все в порядке?

Да уж, конечно, теперь-то все было в порядке…

Мне все-таки удалось спасти небольшой клочок чертежа. Я расшифровал его и показал результаты Дюран-Эрону, моему знакомому, известному физику-теоретику. Оказалось, что текст имеет отношение к преобразованиям Лоренца.

С тех пор я терзаюсь сожалениями. Тысячу раз я повторял себе, что в случившемся нет ни грана моей вины — как, впрочем, и вины Армана. Ведь никто не мог знать заранее, что какая-то неизвестная цивилизация на черт знает где находящейся планете решила использовать несчастного придурка в качестве посредника! Но я продолжаю проклинать себя и свою неосмотрительность, отсутствие интуиции. Я должен был сразу обратить внимание на столь необычно заштрихованные разрезы и сохранить их! Но нет же, я вел себя как последний кретин, ничем не лучше Армана!

Я оставил Армана работать в институте. Кто знает, вдруг чудо когда-нибудь повторится? Я заваливаю его работой, стараясь, чтобы он больше работал по вечерам или даже ночью. Я пошел на то, чтобы повысить вдвое зарплату этой обезьяне! Но несчастный идиот лезет из кожи вон, изо всех сил стараясь, чтобы не совершить ни малейшей ошибки. И каждое утро он с гордостью приносит мне великолепно выполненные чертежи, покрытые безукоризненной штриховкой…