Профиль
I. Убийство человека в нижнем белье
«Бедняков не убивают…»
На протяжении двух часов эта дурацкая фраза приходила Мегрэ на память раз десять или двадцать, она преследовала его, словно назойливый припев случайно услышанной
песенки, она вертелась и вертелась у него в голове – и невозможно было от нее отделаться, он даже несколько раз произнес ее вслух. Потом у нее появился вариант:
«Людей в нижнем белье не убивают…»
Августовский, по отпускному пустоватый Париж изнывал от зноя. Жарко было уже в девять утра. В обезлюдевшей префектуре царила тишина. Все окна, обращенные к набережным,
были распахнуты настежь. Войдя к себе в кабинет, Мегрэ первым долгом скинул пиджак. В эту минуту и раздался звонок от судьи Комельо.
– Загляните ка, пожалуйста, на улицу Де Дам. Этой ночью там произошло убийство. Комиссар полицейского участка рассказал мне какую то длинную, путаную историю. Он сейчас
на месте происшествия. Из прокуратуры туда раньше одиннадцати никто прибыть не сможет.
Уж это всегда так: только ты собрался провести спокойный денек в тишине, в прохладе – бац! – сваливается на тебя какая то дрянь, и все к черту!..
– Идем, Люка?
Конечно, легковушку оперативной группы успели куда то услать, и надо было добираться на метро, где пахло хлорной известью и где Мегрэ вдобавок пришлось загасить трубку.
…Нижний конец улицы Де Дам у выхода на улицу Батиньоль. Солнце печет. Сутолока. Пестрота. На тележках вдоль тротуаров – горы овощей, фруктов, рыбы. Перед тележкой
плотной стеной – хозяйки, осаждающие всю эту снедь. Разумеется, у дома, где произошло убийство, толпится народ, мальчишки, пользуясь случаем, носятся взад вперед,
визжат, орут.
Обыкновенный семиэтажный дом. Для съемщиков с более чем скромным достатком. В нижнем этаже – прачечная и лавка угольщика. У подъезда стоит полицейский.
– Комиссар ожидает вас наверху, мосье Мегрэ… Это на четвертом. Проходите, господа, проходите!.. Ну что тут смотреть… На дороге то хоть не стоите, посторонитесь!
Какое преступление могло совершиться здесь, в этом доме, где живут маленькие, незаметные люди – народ, как правило, честный? Какая нибудь драма любви и ревности? Но фон
даже для этого неподходящий.
Четвертый этаж. Широко распахнутая дверь, за ней кухня. Там шумная ребячья возня. Их трое или четверо – подростки лет по двенадцати шестнадцати. И женский голос из
другой комнаты:
– Жерар, оставь сестру в покое, слышишь!..
Голос визгливый и в то же время усталый, такой иногда бывает у женщин, потративших всю жизнь на мелочную борьбу с повседневными невзгодами.
Входная дверь отворилась, и Мегрэ увидел жену убитого. Это она кричала сейчас на Жерара. Рядом с ней стоял участковый полицейский комиссар. Мегрэ пожал ему руку.
Женщина взглянула на Мегрэ и вздохнула, точно говоря: «Еще один!»
– Это комиссар Мегрэ, – объяснил участковый, – он будет вести следствие.
– Значит, рассказывать все сначала?
Комната, которая одновременно служит и гостиной и столовой, в одном углу – радиоприемник, в другом – швейная машина. В открытое окно врывается уличный шум, дверь на
кухню тоже открыта, и оттуда несутся крики и визг детей. Но вот женщина прикрыла дверь, и голоса смолкли, точно внезапно выключенное радио.
– Такое могло случиться только со мной, – проговорила она со вздохом. – Садитесь, мосье. Может быть, выпьете чего нибудь? Я подам. Прямо не знаю…
– Расскажите мне, но только ясно и просто, как это произошло.