Профиль
Посвящается моей матери
Екатерине Савельевне Гроссман
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
Над землей стоял туман. Напроводахвысокогонапряжения,тянувшихся
вдоль шоссе, отсвечивали отблески автомобильных фар.
Дождя не было, но земля на рассвете стала влажнойи,когдавспыхивал
запретительныйсветофор,намокромасфальтепоявлялоськрасноватое
расплывчатое пятно. Дыхание лагеря чувствовалось за много километров, -к
нему тянулись, все сгущаясь, провода, шоссейныеижелезныедороги.Это
былопространство,заполненноепрямымилиниями,пространство
прямоугольниковипараллелограммов,рассекавшихземлю,осеннеенебо,
туман.
Протяжно и негромко завыли далекие сирены.
Шоссе прижалось кжелезнойдороге,иколоннаавтомашин,груженных
бумажными пакетами с цементом, шла некоторое время почти на одной скорости
с бесконечно длиннымтоварнымэшелоном.Шоферыввоенныхшинеляхне
оглядывались на идущие рядом вагоны, на бледные пятна человеческих лиц.
Из тумана вышла лагернаяограда-рядыпроволоки,натянутыемежду
железобетонными столбами. Бараки тянулись, образуя широкие, прямыеулицы.
В их однообразии выражалась бесчеловечность огромного лагеря.
В большом миллионе русских деревенских изб нет инеможетбытьдвух
неразличимо схожих. Все живое-неповторимо.Немыслимотождестводвух
людей, двух кустов шиповника... Жизнь глохнет там, гденасилиестремится
стереть ее своеобразие и особенности.
Внимательный и небрежный глаз седогомашинистаследилзамельканием
бетонныхстолбиков,высокихмачтсвращающимисяпрожекторами,
бетонированныхбашен,гдевстеклянномфонаревиднелсяохраннику
турельногопулемета.Машинистмигнулпомощнику,паровоздал
предупредительныйсигнал.Мелькнулаосвещеннаяэлектричествомбудка,
очередь машинуопущенногополосатогошлагбаума,бычийкрасныйглаз
светофора.
Издали послышались гудки идущегонавстречусостава.Машинистсказал
помощнику:
- Цуккер идет, я узнаю его по бедовому голосу, разгрузился игонитна
Мюнхен порожняк.
Порожний состав,грохоча,встретилсясидущимклагерюэшелоном,
разодранный воздух затрещал,заморгалисерыепросветымеждувагонами,
вдруг снова пространство и осенний утреннийсветсоединилисьизрваных
лоскутов в мерно бегущее полотно.
Помощникмашиниста,вынувкарманноезеркальце,погляделнасвою
запачканную щеку. Машинист движением руки попросил у него зеркальце.
Помощник сказал взволнованным голосом:
- Ах, геноссе Апфель, поверьте мне, мы могли бы возвращаться к обеду, а
не в четыре часа утра, выматывая свои силы,еслибнеэтадезинфекция
вагонов.