Мириад островов. Рождение героя

Мириад островов. 15 лет спустя.

То ли эпилог первого, то ли начало второго, несуществующего романа.

Тациана Мудрая
Мириад островов. Рождение героя

I

- Не топорщись, Олька. Купец это. Крутобёдрый… тьфу. Крутобортый. Корма словно у простонародной кормилицы и бушприт без тарана.

- Где это ты, Барби, видала у купца две оружейных палубы и двойной ряд пушечных люков? А что обводы не хищные - так не на вёслах ходит. Вон какая туча парусов навешена, хоть мачт всего две больших и одна малая.

Спорили, сидя на ветвях огромного ясеня, две очень юных брюнетки. Та, которая повыше, - смугленькая, кучерявая, в серых глазах откровенно прыгают зелёные чёртики. Другая, что расположилась точно в кресле - оперлась на ствол и уютно поставила ступни наземь, - слегка загорелая, серьёзная, волос и носик прямые. Обе по тёплому времени наряжены просто: в суровую домотканину с тонкой полоской черно-красной вышивки по вороту, рукавам и подолу. Ни поясов, ни ожерелий и браслетов, ни сандалий.

- Кнорру тоже бывает что охранять, - возразила Барбара. - Пушки небольшие, кстати. И доставлять на большой скорости. Где-то восемнадцать морских узлов в великочасец. Смотрела в книге про рутенские чайные клиперы? С картинкой, где "Катти Сарк"?

- Хм, - Олавирхо сорвала с коры пушистый лиловатый цветок, подвесила за ушком как серёжку. - "Катти" железная и бока… борта совсем впалые. Здесь явное не то. Только что и не воин, ты права. В шторм, пожалуй, весь наличный состав гонят управляться с холстами. И носовая фигура под бушпритом не как у дракона, змея или боевой карракарры. Длинная такая. Унылая.

- Из нохрийских святцев кто-то, - кивнула Барба, прислоняя к глазам двойную берестяную трубку с перемычкой. - Если не пророк Езу собственной персоной. Но и без длинного креста за плечом. Кто из них от удара спатой погиб?

- Сен-Дени вроде, - ответила Олли, принимая самодельный бинокль. - Но у того не меч в руке должен быть, в смысле орудия мучений, а собственная голова подмышкой.

- Так, суммируем по всем правилам. Статуй тематический, непонятный. Защита груза - по максимуму. Искусный быстроход - три мачты, оснастка и прямая, и косая, рангоут резко пирамидальный, длина корпуса раз в пять больше ширины. Вёсел нет - рабского труда не любит, в штиль поневоле простаивает или ползёт по зеркалу вод сонной мухой. Стало быть, на курьера не тянет. Обшивка не из дуба, как у парадных или погребальных кораблей - наш друг ясень.

- Откуда тут показуха? Вон сколько солёной воды вокруг острова, - вставила Олли. - Плыть долго - оснащаться крепко.

- Годится для крутой волны и сильного ветра. Корпус сам по себе не прочней дубового, но упруг и удар держит куда лучше, - продолжала Барба. - Зело пригоден рассекать моря. Не жена, как у британцев, но муж, упорный в своих намерениях. Потому что из аскра сделан.

- Это ты меня проверяешь на вшивость? "Старшая Эдда". Первого человека боги сотворили именно из дерева аскр, то есть ясеня.

- Тогда что такое Иггдразиль?

- Самый главный ясень в мире. Похоже, в тех местах, откуда "Эдда", только они и росли. Барба, прекрати умствования, лучше на воду смотри. Маневрирует.

- В самом деле стоит полюбоваться. Кормчий у них, однако, знаток своего дела.

- И верно. Заходит в бухту, как к себе домой. Бывал раньше?

- Разве что очень раньше - при одной тебе. Или когда никого из нас ещё тут не появилось. Все товары и вести для нас оставляют у кордона, - ответила младшая сестра. - Вот лекарь, хирург - тот и на берег ступал без страха. Члены головной семьи. Ещё плотники и прочие мастера, кому не лень потом в карантине отсиживать и чтоб их острыми иголками тыкали.

- Этого ба-фархи и морские люди ба-фархов пропустили с миром - иначе мы бы услыхали заварушку, - кивает Олли. - Смотри, только сейчас штандарт поднимает и полощет им по ветру. Нарядный: трава, золото, киноварь. Исконные цвета сид. Королевский?

- Нет, тот должен быть пошире - вспомни. Это знак поручения высших. Посольский. И…

- К дальнему причалу не идёт, ну ясно же. Осадка не та. Спускает якоря с переду и заду. Спускает парусную шлюпку. Гребцы, ковёр на банке и некто нарядный в тёмном.

- Чёрное и белый металл. Малое посольство с сильным религиозным душком, - итожит Барба. - Пошли мамочек и отца предупредим. А если знают - присоединимся ради большей ясности.

Галина давно смотрела на воду, плотно закутавшись в самовязаную шаль и поджав под каменный уступ ноги в замшевых "гуральках". Весна - почки на деревьях только-только набухли, дубы вообще стоят безлистые. Это Орри и девчонкам любо голышом разгуливать, а она солидная дама со слегка пошатнувшимся здоровьем.

Матросы вытянули шлюпку на берег. Важный пассажир с особой миссией, о коем пограничники загодя предупредили огневым сигналом, вышел, опираясь на трость с когтистым набалдашником. Немолод, однако фасонить любит: чёрный плащ-крылатка, подбитый седым бобровым мехом, наполовину расстёгнут, чёрный камзол в талию перехвачен наборным поясом тусклого серебра, в каждом из чёрных полусапожек отражается по рассвету. Голова укрыта плотной фиолетовой шапочкой, из-под муара струятся волосы - тоже волнистый узор, тоже цвет ворона и щедрое серебро.

Барбе.

Через пятнадцать лет. Пятнадцать с хорошим лишком лет.

Кажется, она удержалась - не произнесла всё это вслух. Не поднялась, только напружинилась слегка.

Не протягивай рук. Не раскрывайся навстречу. Вспомни: такие встречи радостны и чреваты бедой в одно и то же время.

- Гали, дочь Алекса. Победительница, - Барбе чуть обернулся, проговаривая её короткий титул, поймал её взгляд своим и уже вовсю улыбался навстречу. - Стройна-хороша, как и прежде, разве что серебро к пеплу подмешалось. Будто само время перед тобой пасует.

И вроде как тянется целовать ручки. Теперь хочешь не хочешь, а встать и поклониться надо.

- Здравствуй, лейтенант Ордена. Или давно уже майор, такие у вас в Братстве звания? Вижу, только теперь прорвался через цепь морских лошадок, - Галина начала разговор почти с того же, на чём он кончился много лет назад.

- Только теперь, - в его глазах, по-прежнему синих и ничуть не выцветших, раскаянья не обнаружилось ни капли. - Мы, орденские, в себе несвободны, сама знаешь. И чем дальше, тем пуще. Вести о вас добывал с лёгкостью, а сам отпроситься не умел. Такое вот послушание градус гравис.

- Как ты - благополучен?

- Более чем. Если тебя это в самом деле нынче волнует.

"Хм, разговор, слава Богу, начал слегка заостряться. Вот сейчас я…"

Как раз сейчас нагрянули девчонки-погодки: нечёсаные, грязнолапые, разрумянившиеся от сугубого азарта. И почти что хором:

- Ой, мам-Гали, посольский флейт приплыл, рядом со старой гаванью бросил якоря. Ай. Высокий отец-кавалер, вы ведь прямо с борта? Мы - Орихалхо и Барбара, мессер…

- Мессер кардинал-епископ, то же полковник ордена святого Езу Барбе Дарвильи МакБрендан, добрый приятель вашей матери, к её и вашим услугам, - Барбе церемонно раскланялся, не снимая тафьи. - А также старый знакомец прочих ваших родителей.

- Мам, тот самый? - догадливо спросила Олавирхо.

- Кто-то, - сурово ответила Галина. - И кончен разговор. Живо бегите к маме Орри и папе Рауди, доложитесь. Пускай сообразят насчёт особо хорошего обеда и баньку пожарче истопить. Ты как, Барб, в чистые овощееды пока не записался? Постов вроде бы нет никаких.

- Странника сие не касается. Потребляю всё, что дадут, - ответил улыбаясь.

- А уж мыться-стираться, помню, всегда любил. Признайся, во время долгого пути разве что из-за борта солёной водой окатывало?

- И ещё из ведра, когда палубу мыли, - подхватил он. - Ты, я вижу, наловчилась задавать своим мужчинам баню.

- Каким мужчинам? Орри у нас твёрдо по женской части идёт. Вот Рауди - иное дело. Ты ведь слышал, кто из нас есть кто?

- Слегка запутался. Какая девочка от меня?

- Младшая, конечно. Барба-Варенька. Черноволоса и синеглаза, словно капитан Блад.

- Пират?

- В пиратах у нас дочка Орихалхо числится. Азартна и не так любит учиться и рассуждать, как действовать.

- Наслышан. И что Рауди - догадывается?

- Нельзя же столько лет человека дурачить. Все мы всё знаем. И никаких с того слёзных драм не вышло.

- А такое распределение ролей - лишь для удобства в общении. Верно?

- Барб, я уж привыкла, что в простоте душевной ты перед моими очами не являешься, - чуть резко проговорила Галина. - Не заговаривай зубы. Говори, в чём дело, пока мы одни. И покороче.

- Покороче не выйдет. Одно могу сказать сразу: поручение моё - из добрых, хотя тебе не одна с него радость получится.

- Утешил. Ну, говори же.

Они снова уселись - Галина отделила от себя часть своей тряпки, ровно столько, чтобы щёголь-монах не повредил роскошных одежд.

"А если прострел заработает - его личное дело", - подумала с лёгкой мстительностью.

- Что король Кьяр развелся, отправил жену в монастырь и сам постригся в монахи - слышали ведь?

- Естественно. Голуби на крыльях принесли, а потом и указ по воде прибыл. Но без особых деталей.

- Там получился небольшой мятеж. Зигрид всегда чувствовала себя на чужом месте и оттого бывала несколько опрометчива. Помнишь Михаила?

- как не помнить. Безусловно.