Дарт Бейн: Путь Разрушения (ЛП) 2 стр.

Невосприимчивый к огню и энергии, кортозис высоко ценился в производстве вооружения и защиты, одинаково интересуя коммерсантов и военных - особенно в Галактике, охваченной войной. Высоко устойчивые к бластерным зарядам сплавы кортозиса, предположительно могли выдержать даже удар клинка светомеча. К сожалению, те же самые свойства, что делали его такими ценными, чрезвычайно затрудняли его добычу. Плазменные горелки были абсолютно бесполезны - отжиг даже маленького участка нашпигованной кортозисом породы мог занять не один день. Единственным эффективным способом его добычи была грубая сила отбойного молотка, упрямо долбившего жилу, откалывая кортозис кусочек за кусочком.

Кортозис был одним из самых крепких материалов в Галактике. Ударная сила быстро изнашивала головку молотка, притупляя ее до тех пор, пока инструмент не становился совершенно бесполезным. Пыль засоряла гидравлические поршни, заклинивая их. Добыча кортозиса была безжалостна для оборудования... и еще безжалостнее для шахтеров.

Дес работал уже почти шесть стандартных часов. Отбойный молоток весил больше тридцати килограмм, и напряжение, требовавшееся для того, чтобы держать его на весу и прижимать к скале, уже начинало брать свое. Руки тряслись. Легкие с трудом вбирали воздух, задыхаясь от туч мелкой минеральной пыли, отбрасываемой головкой молотка. Ныли даже зубы: вибрация словно пыталась вытряхнуть их из десен.

Но шахтерам на Апатросе платили за количество добытого кортозиса. Если он сейчас уйдет, то его место займет другой, начав разрабатывать жилу и забирая долю прибыли. А делиться Дес не любил.

Вой отбойного молотка стал значительно выше, превратившись в визг, который Дес знал слишком хорошо. На двадцатой тысяче оборотов мотор поглощал пыль, как томимая жаждой банта поглощает воду после долгого перехода по пустыне. Единственными способами поддерживать инструмент в рабочем состоянии были регулярная очистка и обслуживание, а Рудодобыча Внешнего Кольца предпочитала закупать дешевое оборудование и заменять его, а не спускать кредиты на уход. Дес совершенно точно знал, что произойдет дальше - и секундой позже это произошло. Мотор взорвался.

С отвратительным звуком гидравлику заело, а из задней части молотка повалили клубы черного дыма. Проклиная РВК с ее корпоративной политикой, Дес высвободил свой судорожно дергающийся палец с триггера и отбросил безвременно скончавшееся оборудование на пол.

- Отодвинься, парень, - донесся чей-то голос.

Джерд, один из прочих шахтеров, попытался отпихнуть Деса в сторону, чтобы разработать жилу собственным молотком. Джерд трудился на рудниках почти двадцать стандартных лет, и за это время тело его превратилось в массу крепких, узловатых мускул. Но Дес сам проработал уже десять лет, с тех самых пор, как подростком пришел сюда. Он был сложен не хуже старика, да и к тому же, был немного крупнее. Он не сдвинулся с места.

- Я еще не закончил, - сказал он. - Молоток сдох, вот и все. Отдай мне свой, и я поработаю пока им.

- Ты знаешь правила, парень. Ты прекращаешь работать, и кто-то другой занимает твое место.

Технически, Джерд был прав. Но никто никогда не занимал участок другого шахтера из-за неисправности оборудования. Если только не нарывался на драку.

Дес быстро огляделся. Кроме них двоих, стоящих друг от друга меньше чем в полуметре, здесь никого не было. Это не удивляло: Дес обычно выбирал пещеры, отдаленные от главной туннельной сети. То, что здесь оказался Джерд, было простым стечением обстоятельств.

Дес знал Джерда почти всю свою сознательную жизнь. Среднего возраста человек дружил с Харстом - его отцом. Когда Дес только начал работать на рудниках в тринадцать, ему часто доставались оскорбления от старших шахтеров. Самым худшим мучителем был отец, но Джерд был одним из главных подстрекателей, не обделявший Деса насмешеками, оскорблениями и случалось даже затрещинами.

Их преследования закончились вскоре после того, как отец Деса умер от обширного инфаркта. Не по тому, конечно, что шахтеры жалели осиротевшего юношу. Просто к тому времени, как Харст скончался, высокий, тощий подросток, которого они обожали запугивать, превратился в гору мышц с тяжелыми руками и горячим нравом. Горное дело было нелегкой работой; это больше походило на каторгу в тюремной колонии Республики. Каждый, кто работал на рудниках, крупнел, а Дес, так получилось, стал самым крупным из всех. Полдесятка подбитых глаз, множества разбитых носов и сломаной челюсти за месяц оказалось достаточно для старых друзей Харста, чтобы они почли за лучшее оставить Деса в покое.

И все же, они как будто винили его в смерти Харста, и каждые несколько месяцев кто-нибудь пробовал достать его снова. Правда, у Джерда хватало ума сохранять дистанцию - до сегодняшнего дня.

- Я не вижу поблизости твоих дружков, старик, - процедил Дес. - Так что уберись с моего участка, и никто не пострадает.

Джерд сплюнул Десу под ноги.

- Ты ведь даже не помнишь, какой сегодня день, а, пацан? Позор семьи - вот ты кто!

Они стояли так близко друг от друга, что Дес улавливал кислый запах кореллианского виски в дыхании Джерда. Этот человек был пьян. Пьян настолько, что пришел искать драки, но достаточно трезв, чтобы не лезть первому.

- Сегодня пять лет, - сказал Джерд, уныло качая головой. - Пять лет прошло, как умер твой папаша, и ты даже и не помнишь!

Дес совсем и не думал о своем отце. Он не сожалел, что потерял его. Его детские воспоминания были лишь о том, как отец избивает его. Он даже не мог вспомнить причину; Харсту она редко требовалась.

- Не могу сказать, что скучаю по Харсту как ты, Джерд.

- Харсту? - фыркнул Джерд. - Он растил тебя после смерти твоей мамочки, а у тебя даже хватает наглости не называть его отцом? Ах ты, неблагодарное отродье катской гончей!

Дес бросил на Джерда угрожающий взгляд сверху вниз, но собеседник слишком набрался, был уверен в своей правоте и не в меру возмущен, чтобы испугаться.

- Не ожидал этого от такого задохлого щенка, как ты... - продолжил Джерд. - Харст всегда говорил, что ты ни на что не годишься. Он знал, что с тобой не все в порядке... Бэйн.

Глаза Деса сузились от бешенства, но он не поддался на провокацию. Харст называл его этим именем, когда бывал пьян. Бэйн, «Проклятие». Он винил сына за смерть жены. Винил за то, что застрял на Апатросе. Он полагал, что его единственный отпрыск был проклятием его существования. Он слишком часто сообщал это Десу в своем пьяном угаре.

Бэйн. Имя олицетворяло всю злобность, мелочность, и убогость его отца. Это пробуждало самые тайные страхи малыша - страх разочарования, страх одиночества, страх жестокости. Когда Дес был ребенком, это имя ранило его сильнее, чем все подзатыльники и оплеухи тяжелого на руку папаши. Но он взрослел. И со временем научился игнорировать и ненавистное прозвище, и бросаемые в лицо отцом оскорбления.

- У меня нет на это времени, - проворчал он. - Мне надо работать.

Одной рукой он выдернул отбойный молоток из хватки Джерда. Положив другую руку ему на плечо, он оттолкнул того прочь. Пьяный мужчина зацепился ногой за камень и тяжело повалился на землю.

Рыча, он поднялся, сжамая кулаки.

- Похоже, что твой папочка отсутствовал слишком долго, парень. Пора вправить тебе мозги на место!

Джерд был пьян, но дураком он не был, понял Дес. Дес был больше, сильнее, моложе... но он провел последние несколько часов работая с отбойным молотком. Он был весь покрыт сажей, по лицу стекал пот. Рубаха насквозь промокла. Одежда Джерда, напротив, была по-прежнему относительно чистой: не пыли, не потных пятен. Он, должно быть, планировал все это целый день, не усердствуя, и бья баклуши, пока Дес изматывал себя.

Но Дес не собирался отказываться от драки. Бросив молоток Джерда на землю, он встал в боевую стойку, широко расставив ноги и вытянув руки перед собой.

Джерд кинулся вперед, вывернув в апперкоте правый кулак. Дес принял удар открытой ладонью левой руки, поглощая его силу. Другой рукой он резко схватил правое запястье Джерда; рванув старика к себе, Дес поднырнул вниз и развернулся, ударив его плечом в грудь. Используя движение противника против него самого, Дес распрямился, и силой дернул за запястье Джерда, перебросив его через себя и повалив спиной на землю.