Профиль
Со стороны базы бежали по песку еще человек пятнадцать — впереди всех остальных. Их можно было понять: смена прибыла! Полный год на Шауле-П отслужили двадцать восемь человек. По условиям контракта им полагалось двенадцать месяцев отпуска — есть чему радоваться.
За людьми приближались другие. Неторопливо и достойно. Я так и думал, что они произведут на меня сильное впечатление.
При росте около четырех футов их длинные руки свисали до колен. Серая кожа была загрубелой и шершавой, три сумрачных, глубоко посаженных глаза располагались треугольником. Ходили аборигены прямо, на двух ногах. От плеч поднимался мясистый капюшон, напоминавший о рассерженной кобре, который прикрывал круглый голый череп. Всего их было шестеро, и даже самый молодой казался древним стариком.
Смуглый молодой мужчина в шортах, тропическом шлеме и татуированных звездах представился, сделав шаг вперед:
— Генерал Глостер. Я здесь главный.
— Найт, капитан «Фелицифика». Привезли вам смену.
— От души надеюсь, что так оно и есть. Да и глупо было бы столько пролететь порожняком!
В ответ раздался дружный смех. К этому моменту нас плотным кольцом окружили человек пятьдесят землян — весь личный состав базы, наверное. Плюс шестеро туземцев. Не всем нашим повезет улететь домой: персонал никогда не меняют целиком. Вновь прибывшие присматривались с любопытством и опаской к плоскому, сухому и жаркому миру, который будет их домом в течение звездного года. Незаметно для себя весь экипаж «Фелицифика» собрался у трапа. Думаю, каждого грела перспектива через пару дней отправиться домой. И меня в том числе.
Марчисон, не отрываясь, смотрел на шестерых чужаков. Не знаю, что он тогда думал.
Полмили до жилого комплекса мы шли прогулочным шагом. Мне и капитану Найту составил компанию Глостер, болтавший без остановки о том, как на базе кипит работа. Старая и новая смены знакомились; Марчисон сердито топал отдельно, поднимая облака красной пыли, а шестеро аборигенов сильно отстали.
— Строительство идет без остановки, — объяснял Глостер. — Размещаем новое оборудование, чиним старое. Когда прилете-лата смена, которую вы увозите, большой параболической антенны еще не было.
— Это впечатляет, генерал, — согласился я. Странно называть генералом человека вдвое моложе себя, но на службе и не такое бывает, — Когда вы планируете ввести в строй телескоп?
— В будущем году, скорее всего. — Глостер посмотрел в окно, за которым расстилалась пустыня, — Без дела здесь можно сойти с ума, но за работой время проходит незаметно.
— А туземцы? — спросил капитан Найт/— С ними у вас тесные контакты?
— Настолько тесные, насколько они позволяют, — Глостер пожал плечами, — Старая мудрая раса, но их почти не осталось. Посмотреть бы на эту цивилизацию во времена расцвета, но, увы…
Мальчишеский энтузиазм Глостера начал меня утомлять, и я спросил:
— Можно поговорить с кем-нибудь из них, пока мы не улетели?
— Попробую устроить, — кивнул Глостер, берясь за телефонную трубку. — Макгенри? Из туземцев на базе есть кто-нибудь? Хорошо. Попроси его подняться ко мне, пожалуйста.
Очень скоро появился человек в шортах рука об руку с аборигеном. Вблизи обитатель Шаулы казался еще старше: глубокие морщины бороздили безносое лицо, опускаясь от глаз к ноздрям, от ноздрей — к толстым губам вялого рта.
— Азга, — представил туземца Глостер. — Азга, это капитан «Фелицифика» Найт и второй помощник Лейб.
Древнее существо неуклюже присело, будто сделало реверанс.
— Встретить капитана Найта и второго помощника Лейба — поистине высокая честь для меня, — проскрежетал Азга.
Его голос оказался глубоким и звучным, почти человеческим.
Выпрямившись, Азга молча уставился на меня. Под этим взглядом хотелось поежиться: как будто смотришь в зеркало, а там отражается кто-то другой.
Чуть позже неловкость прошла: близость аборигена внушала доверие. Уродец, на вид невероятно хрупкий, светился мудростью и покоем. Г рубая шкура теперь больше походила на умело выделанную дорогую кожу, капюшон над черепом смотрелся надежной защитой от мелкой суеты и превратностей судьбы. По комнате ненавязчиво поплыл запах старых книг.
Помимо воли мы переглянулись — я, Глостер, Макгенри и капитан Найт. Вот среди нас житель Шаулы, и что мы можем ему сказать? Что нового узнает от нас это древнее существо?
Перед таким и на колени встать не зазорно… Зазвенел телефон, не давая додумать мысль и подобрать слова. По кивку Глостера Макгенри снял трубку.
— Капитан Найт?.. — сказал он.
Несколько секунд капитан слушал, потом повернулся ко мне:
— Лейб, одолжи у кого-нибудь джип и немедленно на корабль! Марчисон поссорился с туземцем…
Я сбежал вниз по лестнице, прыгая через две ступени. Во дворе солдат заюлил джип; пришлось реквизировать, благо я был старше по званию. Минутой позднее, бросив джип у борта «Фелицифика», я уже карабкался вверх по крутой сходне.
В дверях шлюзовой камеры нервничал молодой матрос.
— Где Марчисон? — потребовал я.
— В радиорубке. Чужой вместе с ним, и они…
Помня Денеб и несчастного лягушатника, я скатился вниз по трапу.
Радиорубка, царство Марчисона, представляла собой небольшую кабинку недалеко от мостика. Оттуда он управлял всеми системами связи «Фелицифика».
Я рванул дверь. С разводным ключом в руках Марчисон стоял в дальнем углу лицом ко мне, свирепо глядя на аборигена. Со спины тот казался маленьким и беззащитным.
— Тебе здесь делать нечего, Лейб, — сказал мне Марчисон как ни в чем не бывало. — Не твое дело.
— Что здесь происходит? — рявкнул я.
— Туземец шпионит! Собираюсь проучить его этим ключом…
— Я не имел в виду ничего дурного, — печально пророкотал туземец, — Философский интерес, не более того. Странные машины. Если я нарушил ваши обычая, приношу глубочайшие извинения. Наш народ никогда никого не оскорбляет.
Я шагнул вперед и встал между ними, но так, чтобы Марчисону нелегко было достать меня ключом. Тяжело дыша и раздувая ноздри, он сверлил меня взглядом. Во гневе Марчисон был страшен.
— Я сказал, тебе здесь делать нечего, Лейб! — Он двинулся прямо на меня. — Это моя радиорубка, и ни ты, ни он мне здесь не нужны.
— Положи ключ, Марчисон! Это приказ.
— По должности я не обязан подчиняться никому, кроме капитана, если считаю, что корабль подвергается опасности, — презрительно скривился Марчисон, — А я так считаю! На борту находится опасный чужак!
— Включи мозги, Марчисон. Аборигены Шаулы не опасны. Попался один любопытный, вот и все.
В ответ Марчисон угрожающе повертел ключ в руках. И почему я не захватил бластер? Абориген между тем наблюдал нас безмятежно и доброжелательно, будто не верил, что кто-то может тронуть его, такого старого и безобидного.
— Вам лучше уйти, — посоветовал я туземцу.
— Еще чего! — проревел Марчисон, отталкивая меня в сторону.
Абориген ждал, не двигаясь. Остановить разъяренного быка не вышло, хотя я пытался. Брошенный ключ загрохотал по полу, Марчисон в последний момент передумал и ограничился увесистой пощечиной. Из угла рта его хрупкого противника поползла голубоватая струйка.
— Что ты вынюхиваешь? — Марчисон замахнулся. Замахнулся и ударил. — Я отучу тебя шпионить!
На этот раз туземец рухнул на пол, будто из него выпустили воздух. Три глаза не закрылись, но продолжали смотреть на Марчисона с укором. Через некоторое время тот не выдержал и отвел взгляд.
— Убирайся, — буркнул Марчисон.
Незваный гость поднялся на ноги и ушел, прихрамывая. Он не был искалечен. Похоже, они не такие уж хрупкие.
— Посадишь меня в карцер? — спросил Марчисон. — Ладно, сам пойду…
В карцер мы его сажать не стали, так как пользы от этого не предвиделось. С самого начала было ясно: неприятности неизбежны. Вы не станете наказывать гидразин за пожар, если сами бросили в ведро спичку. В каком-то смысле Марчисон не был виноват.