Уильям Шекспир. Сборник

Грегорио, я ручаюсь, что мы не позволим плевать нам в лицо!

Еще бы! Лицо  не плевальница.

Я хочу сказать, что когда нас рассердят, мы живо выхватим мечи из ножен.

А покуда ты жив  не лезь на рожон.

Когда меня выведут из себя, я скор на удары.

Да только не скоро тебя можно вывести из себя  для ударов.

Всякая собака из дома Капулетти выводит меня из себя.

Выйти  значит двинуться с места, а быть храбрым  значит стоять крепко; поэтому, если ты выйдешь из себя, то струсишь и убежишь.

Собака из дома Капулетти заставит меня стоять крепко; я точно в стену упрусь, отбиваясь от каждого мужчины или девки из этого дома.

Ну вот и видно, что ты  слабый раб: к стене припирают только слабейших.

Верно; поэтому женщин, как более слабые сосуды, всегда припирают к стене. Я буду отталкивать слуг Монтекки от стены, а служанок прижимать к стене.

Но ведь ссорятся-то наши господа, а мы  только их слуги.

Это все равно. Я выкажу себя тираном: поколотив мужчин, не дам пощады и девкам: я сорву им головы.

Сорвешь головы девкам?

Ну да, или их девственность,  понимай как хочешь.

Понимать должны те, которые почувствуют.

Меня-то они почувствуют; я постою за себя; я, как известно, здоровый кусок мяса.

Хорошо, что ты не рыба; будь ты рыбой  ты не годился бы ни к черту. Вынимай свой инструмент: вон идут люди из дома Монтекки.

Мое оружие обнажено. Начинай ссору, а я буду сзади и тебя поддержу.

Да ты убежишь!

Обо мне не беспокойся.

Да я не беспокоюсь о тебе, черт возьми! Беспокоиться о тебе!

Пусть закон будет на нашей стороне: пусть начнут они.

Я нахмурю брови, когда они будут проходить мимо нас; пусть они принимают это как хотят.

То есть как смеют. Я закушу на них палец, и будет им срам, если они стерпят это.

Это вы на нас закусили палец, синьор?

(обращаясь к Грегорио)

На нашей стороне будет закон, если я скажу «да»?

Нет.

Нет, синьор, не на вас, я просто закусил палец.

Вы хотите затеять ссору, синьор?

Ссору? Какую ссору? Нет, синьор.

Если желаете, то я к вашим услугам, синьор. Я нахожусь в услужении у господина, который не хуже вашего.

Да и не лучше.

Хорошо, синьор.

Признайся, что лучше. Вот идет один из родственников моего господина.

Да, лучше, синьор.

Ты лжешь.

Вынимайте мечи, если вы мужчины. Грегорио, вспомни свой знаменитый удар.

(Дерутся.)

Прочь, глупцы! Вложите свои мечи в ножны; вы сами не знаете, что делаете.

(Выбивает мечи у них из рук.)

Отыскать тех, чьи имена здесь записаны? А тут написано, чтобы башмачник принимался за аршин, а портной за шило; чтобы рыбак орудовал кистью, а живописец  неводом. Меня послали найти тех, чьи имена здесь записаны; но мне не отыскать  кто же именно записан тут. Я должен обратиться к ученым людям. А, вот они кстати!

Да ты сошел с ума?

Здравствуй, милый.

Здравствуйте, синьор. Скажите, пожалуйста, вы читать умеете?

Мою судьбу в несчастии моем.

Вы могли выучиться этому без книг, а я спрашиваю  умеете ли вы читать то, что написано.

Да, если знаю буквы и язык.

Вы отвечаете честно. Счастливо оставаться.

(Хочет уйти.)

Постой, любезный, я читать умею.

(Читает.)

«Синьор Мартино с женою и дочерьми; граф Ансельмо и его прекрасные сестры; вдова синьора Витрувио; синьор Плаченцио и его милые племянницы; Меркуцио и его брат Валентин; мой дядя Капулетти, его жена и дочери; моя прекрасная Розалина; Ливия; синьор Валенцио и его кузен Тибальдо; Лючио и веселая Елена».

Прекрасное общество. А куда оно приглашено?

Наверх.

Куда?

На ужин, в наш дом.

В чей это?

В дом моего господина.

Мне следовало бы спросить прежде всего, кто твой господин.

Я отвечу вам и без вопроса. Мой господин  знатный и богатый Капулетти; и если вы не принадлежите к фамилии Монтекки, то я прошу вас, приходите осушить стаканчик вина. Счастливо оставаться.

Синьора, гости собрались, стол для ужина накрыт, вас ждут, спрашивают синьорину, кормилицу проклинают в буфетной. Суматоха страшная, я должен идти прислуживать. Ради Бога, идите скорее.

Где Потпан? Почему он не помогает убирать? Ведь его дело переменять тарелки и вытирать столы!

Когда вся чистая работа лежит на руках только одного или двух человек и эти руки не умыты, выходит только грязь одна.