Профиль
Татьяна Чистова
Трижды преданный
После секса все быстро меняется, и та, кто полчаса назад готова была вонзить в тебя зубы и когти, сейчас мурлычет под боком и говорит глупости. Олег поначалу пытался отвечать, но хватило его ненадолго, и он провалился в сладкую томную дрему, липкую, точно свежий мед, а потом и вовсе заснул под шорох, как показалось сначала, дождя за окном. Оказалось, ошибся, это шумела вода в ванной, а Наташки рядом не было. Подушка и простыни пахли ее духами, на спинке кресла висело легкомысленное цветастое платье. Занавески на окне шевелились, о стекло бился толстый сердитый шмель и рвался на свободу. Олег следил за ним, пока не задремал, а проснулся от прикосновения мокрых теплых ладоней, потянулся, чтобы схватить Наташку за руку, но та ловко увернулась. Отодвинулась на край дивана, села, скрестив ноги, и целомудренно прикрылась полотенцем, которое мало что скрывало. Знает, как себя подать спину выпрямила, голову чуть наклонила, плечом недовольно так повела глаз не оторвать, даже небольшой животик ее не портит и выглядит более чем аппетитно.
Олег откинулся на подушку и затаился, выжидая момент. Наташка сняла заколку, помотала светлыми кудряшками, откинула волосы назад и спросила с самым невинным видом:
Может, передумаешь?
Олег сделал вид, что не расслышал. Нет, он не передумает, это не обсуждается, и Наташка это отлично понимает, а гнет свою линию чисто из вредности или надеется на что-то. Непонятно, на что, даже ради этой светловолосой красотки с высокими скулами, длинными ногами и прочими приятными глазу и руке формами, он не передумает.
Нет, сказал Олег, не могу. Работа такая.
Девушка с надеждой и мольбой смотрела на него, но Олег слегка покачал головой. Ну сколько можно говорить одно и то же, известно, чем все закончится очередной ссорой, а все потому, что Наташка вбила себе в голову, что их свадьба должна пройти в Праге, и все тут. Насмотрелась в соцсетях фотографий, где новобрачные позируют на мостах и улицах таинственного средневекового города, и все уши Олегу прожужжала давай так же, чем мы хуже. Не хуже, понятное дело, и деньги бы нашлись, но будущий инженер-радиотехник Олег Покровский уже проходил проверку на допуск к секретным и совершенно секретным документам отдела разработок в сфере радиоэлектронной борьбы, так что о Праге не могло быть и речи. О чем Олег Наташке вчера напомнил, и по этому поводу они снова поцапались. И благополучно помирились час или два назад, или утром, еще в сумерках.
Наташка вздохнула и отвернулась, села боком и вроде как в последний момент подхватила скользнувшее вниз полотенце. Олег рывком сел, дернул мокрую тряпку из рук девушки, но держала ее неожиданно крепко. Да еще и отодвинулась подальше, чуть наклонила голову и смотрела на жениха с какой-то веселой злостью.
Ну зачем тебе эта Прага? пробормотал Олег, подбираясь ближе, что тебе тут не нравится? Не могу я, понимаешь? Не отпустят. Зато в Москве будем жить, ты же сама хотела.
Хотела это мягко сказано, все уши прожужжала, когда да когда переедем. Но между ними обоими и вожделенным жильем на подступах к столице стояли пять лет учебы, защита диплома красного, между прочим, поиск вакансии, три собеседования. И еще две «беседы», как назвал их общение высокий тощий «сотрудник» с ленивыми манерами и острым взглядом. Сам он почти ничего не говорил, в основном слушал Олега, листал его документы, а если и задавал вопросы, то будто невпопад, и к теме разговора не относящиеся. О родителях спросил, хотя мог бы и в анкете прочитать мать умерла одиннадцать лет назад, отец на пенсии по выслуге лет. Покровский-старший тоже в свое время на оборону страны изрядно потрудился, ученое звание имеет, и две награды, которые принято держать в скромных коробочках убранными в шкаф или на полочку. А на премию просторную теплую трешку в центре приобрел и эту самую дачу, где они с Наташкой второй день развлекаются, двухэтажную, просторную, где и зимой можно жить, благо отопление и водопровод имеются.
Только отец волновыми процессами в жидких и твердых средах занимался, что в переводе означает распространения ударных или взрывных волн на суше и на море, а Олегу радиоразведка по душе оказалась. Он уже со школы знал, чем будет заниматься, и шел по предназначенному ему пути, даже мысли не допуская, что может быть по-другому. Школа, полтора года в армии, институт, диплом и вот она, вожделенная работа. Есть, правда, неприятные нюансы, но плевать на них, главное впереди.
Ладно, надула губы Наташка, уговорил. Но переедем сразу, как только на работу выйдешь. Я тут больше оставаться не хочу.
Она слегка ослабила хватку, и полотенце поползло вбок. Шмель на окне зажужжал еще громче, шумно грянулся о стекло, Наташка обернулась и потеряла бдительность. Олег дернул ее за руку на себя, отшвырнул мокрое полотенце и уложил на спину.
Да пожалуйста, тихо сказал он, наклоняясь к ней, переедем, не вопрос. Проверку пройду, и сразу вещи собирай. После свадьбы.
Наташка улыбнулась, что-то сказала, но Олег ее не слышал не тот момент, чтобы разговоры разговаривать. И вообще весь мир мог пока постоять в сторонке, обоим стало не до него. А потом в комнате стемнело, на улице шумел самый настоящий дождь, Наташка лежала рядом и обнимала его обеими руками. Потом отстранилась, приподнялась на локтях, и прошептала:
Мне домой надо. Поехали.
Домой? поразился Олег, как домой? Завтра же суббота.
И осекся Наташка работает посменно, она кассир в банке, так что суббота запросто может быть у нее рабочей. Они в этом самом банке и познакомились, когда он пришел новую карту получать, и увидел это зеленоглазое кудрявое чудо за бронированным стеклом. Карту забрал, расписался, а потом в металлическое корыто под этим самым стеклом записку кинул: «давай познакомимся. Я Олег». Чудо улыбнулось, и написало в ответ: «давай. Я Наташа, освобожусь в семь». Два года назад дело было, много чего за это время случилось, чуть не расстались, и даже месяц не звонили друг другу. Но все прошло, и вот финал, вернее, начало заявление в Загс подано, день свадьбы назначен, фасон платья одобрен Олегом, Наташкиной матерью и подружками, кольца заказаны, осталось только забрать их у ювелира. А после уехать из родного для обоих крохотного городка почти что в самую вожделенную Москву, зажить своей жизнью, завести детей
Поменяйся, попросил Олег. Он расстроился от Наташкиного вероломства, ведь рассчитывал еще и на завтрашний день, а тут такой облом. И что теперь делать прикажете до понедельника дома сидеть или с отцом в шахматы играть? Тоска же
Не могу, Наташка вскочила с дивана, подняла полотенце, встряхнула, и так стояла, не считая нужным прикрыться. Светка звонила, у нее зуб заболел, его вырвали, и у нее теперь щека распухла, ей в таком виде с клиентами работать нельзя. Отвезешь?
И, не дожидаясь ответа, пошла в ванную, там снова зашумела вода.
Да, звонил кто-то, слышал он сквозь дрему слабое пиликанье и приглушенный Наташкин голос. Как не вовремя все это и Светка, и ее зуб, и сырость на улице И ничего не поделать, придется ехать. «Куда ж я денусь» Олег поднялся с дивана, выгнал обессилившего шмеля под мелкий дождь и пошел в кухню. Тут, как ни странно, был порядок Наташка успела все прибрать, и даже посуду вымыла. На подоконнике стояла пустая бутылка вина, ополовиненная коньяка на столе. Олег убрал все в шкафчик, дождался, когда Наташка приведет себя в порядок, после душа оделся и повез ее домой.
***
Дверь оказалась хлипкой только с виду: под ударами филенчатая светлая створка дрожала, смачно потрескивала, огрызалась мелкими щепками, но не поддавалась. Стас зажмурился от летевшей в лицо мелкой деревянной трухи, с силой крутанул и дернул на себя ручку, но бесполезно та едва заметно шелохнулась, лязгнула тихонько, но и только, шурупы крепко держали ее на месте. Тогда Стас еще раз врезал кулаком по створке так, что дверь загудела, и крикнул: